Я в хосписе, ухаживаю за человеком с конечной стадией рака. Болезнь распространилась на его простату и яички, которые сейчас размером с теннисные мячи. Он потерял контроль над своим кишечником, и в ту ночь испражнился под себя. Мы смеемся и говорим о вчерашнем футбольном матче, пока я ухаживаю за ним. Я не говорю ему: «Нет никакого страдания» или «Я проснулся, а вы — нет», я даже не упоминаю о духовности, я просто мою его. Это тоже ЭТО.

Тоже в хосписе, держу руку женщины. Она умирает. Ее лицо — желтое, дыхание — поверхностное. Вонь мочи и хлорки веет над миской мгновенного томатного супа, которого она не коснулась. Я смотрю, как я сам умираю. Мы умрем вместе, в этой одинокой комнате с мгновенным томатным супом и искусственными цветами. Это тоже ЭТО, и это самая красивая вещь, которую я когда-либо видел.

Теперь я лежу на больничной койке. Хирург только что удалил кусок плоти. Медсестра запихивает марлю в открытую и воспаленную рану. Это похоже на ножевое ранение и нож, как будто, закручивается вокруг оси несколько раз. Я прошу немного морфия, но она говорит, что мне уже достаточно. Боль — это все, что происходит во Вселенной. далее »