Танец Дели — Танец Жизни, Принятия и Красоты

Танец Дели. Иван Вырыпаев. Я  пересмотрела на сегодняшний момент это явление кинематографа 4 раза, я наверное уже знаю его наизусть. Это гениальное творение нашего времени, на мой взгляд. Его невозможно пересказать, потому что у настоящего нет истории.

Здесь ниже приведены некоторые цитаты (я бы переписала весь фильм, насколько каждое слово емко и наполнено энергией), слова текущие из Сердца, возможно и ваше Сердце откликнется на них и что то изменится в вашей жизни. Пробуждающий и целительный, правдивый и укорененный в сути всех вещей.  Очень рекомендую.

Несчастная любовь не может быть подлинной любовью. Любовь не может быть несчастьем. Несчастье не может быть любовью.

Наверное, ты просто ничего не знаешь про сердце. Разве ты не знаешь, что любовь и сердце — это одно и то же. У кого нет любви, у того нет и сердца. Это ведь одно и то же, это ведь одно целое, разве ты не знаешь об этом? Очень жаль, если ты не знаешь об этом, мне очень жаль.

Никто в этом не виноват. Некого винить. Отпусти ее. Представь, что ты подписываешь документы своим сотрудникам на дополнительный отпуск. Каждая твоя роспись внизу документа — это отпуск для твоего сотрудника. Подпиши ей отпуск. Отпусти ее, еврейских детей и куски раскаленного железа, пусть все это отправляется в отпуск. Пусть все это летит. Пускай все летит.
И вот эта мысль меня осенила. Мы не понимаем, что мы умрем. Вы знаете, что вы умрете, но вы не понимаете этого.

Танец «Дели» — это танец счастливого вегетарианца с куском сырой свинины во рту.

Она не множила боль, как другие, не говорила о ней, не добавляла ее, не боролась с ней, а наоборот, помещала чужую боль в центр своего сердца и там растворяла эту боль в сиянии своего бесконечного сострадания.

Нужно набраться смелости и однажды прижечь себя куском раскаленного железа. Нужно найти в себе сострадание. Потому что только сострадание избавляет твой ум от Освенцима и от поиска виноватых.

— Но ведь если прижать к сердцу кусок раскаленного железа, то это ужасно больно?

— Только первые несколько секунд, а потом вслед за этой болью наступает блаженство и покой. А потом из этого покоя вырастают люди и города, цветы и деревья, вырастает весь мир. Этот мир соткан из узоров покоя и красоты.

Ты трус, Андрей. Ты боишься себя, боишься окружающего тебя мира. И единственная ценность, которая у тебя есть, это наша с тобой любовь, но ты не веришь в нее, тебе мешает призрак несуществующего Освенцима в твоей голове. Ты в сам находишься в этом Освенциме. Ты еврейское дитя, из которого жизнь делает мыло, чтобы правозащитники разных стран могли намылить свои руки перед тем, как идти на свои митинги. Даже сейчас, когда я произношу эти слова тебе делается страшно, потому что вместо подлинного сострадания в твоем сердце только концепции. Концепция добра, концепция справедливости, концепция Холокосты. Тот, кто сострадает, тот ест пищу грязными руками, а тот, кто тщательно мылит руки перед едой, тот увеличивает потребность мыла на мировом рынке. Мыла изготавливается все больше и больше, но руки при этом чище не становятся. Ты думаешь, есть две чаши весов. А на самом деле, у этих весов только одна чаша. Есть только одна чаша, и на ней ничего не взвешивают, из этой чаши пьют. Пьют свою жизнь. Каждый свою жизнь. И не нужно превращать Грааль в продуктовые весы. Ты меня любишь в следствии одних причин, а твоя жена отравилась в следствии других причин. Тут нечего взвешивать, тут нужно пить.

P.S. И пусть все живые существа будут счастливы.